Бронепоезд. Огненный рейд - Страница 50

Пулеметы начали захлебываться. Кто-то израсходовал весь оперативно-тактический боезапас и должен был потратить некоторое время на то, чтобы вскрыть новые ящики с боеукладкой и перезарядить оружие, у кого-то перегрелся ствол. У кого-то пошли осечки. Увы, ничто не совершенно в этом мире…

Закончилась подача боеприпасов и в пулеметно-гранатометную спарку Егора.

— Твою ж мать! — в сердцах процедил он. — Все, Маринка, я пуст!

Патронная коробка пулемета и улиткообразный гранатный короб гранатомета уже валялись внизу, под башней. Резервные ленты тоже были опустошены.

Расстрелянных патронов и гранат, наверное, с лихвой хватило бы, чтобы отбить любое нападение тварей и пробиться сквозь любой их заслон, но лишь в том случае, если бы бронепоезд был на ходу. А так… В глухой обороне, застрявши на взорванных к едрене фене рельсах.

Так никаких боеприпасов не напасешься.

Егор покосился вниз — на патронные и гранатные ящики, придавленные решетчатыми креплениями к стенке. Снять крепления, разобрать ящики, вскрыть их, снарядить ленты… В спокойной обстановке отчего бы всем этим не заняться? Вот именно, что в спокойной, под мерный убаюкивающий стук колес.

Пару минут автоматическая турель, которой управляла Марина, еще бешено вертела стволом, плюясь огнем то вправо, то влево и пытаясь прикрывать вагон сразу с двух сторон — и от «клещей», и от «змей». Но потом затихла и она.

Тоже, видать, отстрелялась. А ведь чтобы заменить ее боекомплект, нужно выбираться наружу. А там… Мама родная, что там сейчас творится!

Студенистые мешкообразные «клещи» ловко, как по веткам, карабкались по шипам и противокуммулятивным металлическим сеткам наверх. С другой стороны на вагон вползала, цепляясь когтистыми отростками за броню и рабицу, «змеюка».

Егор резко развернул башню. Под горячий пулеметный ствол попало желеобразное тело «клеща». Тварь удалось спихнуть со скошенной крыши.

«Ну хоть так, что ли, — подумал Егор. — В рукопашную, типа!»

Оказавшаяся в поле зрения змеиная голова, однако, уклонилась от удара. Извивающаяся лапа интродукта захлестнула пулеметно-гранатометную спарку, рывком подтянула тяжелое тело.

А потом…

Потом произошло то, на что Егор даже не надеялся. Но что теоретически вполне могло произойти.

Две волны захлестнули бронепоезд практически одновременно. Несколько «змей», сорвавшись с вагонов, упали на «клещей». Кожаные колышущиеся мешки лесных головоногов соскользнули на головы пресмыкающихся.

Началась свалка. И… грызня. Жуткая, межвидовая. На поезде. И вокруг него.

Ага! Сцепились и твари на крыше исследовательского вагона.

От башни с умолкшей пулеметно-гранатометной спаркой к неподвижной автоматической пушке на другом конце вагона, возле которой появился очередной «клещ», метнулась «змея». Разинутая пасть твари и ее растопыренные лапы образовали некое подобие живого трезубца, уклониться от которого было сложнее, чем от одной лишь пасти.

Атакованный «клещ» с неожиданным проворством отскакнул. Его плоские ноги синхронно согнулись и разогнулись наподобие пружины, резко отбросив тело в сторону.

«Клещ» избежал контакта с раскрытой пастью. Но был подцеплен левой лапой «змеи». Миг — и лапа оплела трепыхающуюся жертву. Еще миг — и головонога тугой петлей захлестнул хвост пресмыкающегося гада. А вот уже «змея» натягивается на «клеща», как чулок на ногу. Из распоротого зубами желеобразного бурдюка на ножках брызнула темная слизь, но «змеюка» уже закрыла пасть и стала похожа на шланг, внутрь которого забили мячик. Живой «мячик» внутри живого же «шланга» конвульсивно дергался и быстро сдувался.

Еще одного «клеща», попытавшегося подкрасться сзади, ползучий гад буквально размазал по крыше вагона ударом мощного хвоста. Отвлекаться на его пожирание «змея» не стала, а напала на следующего противника. Видимо, в бой ее вело уже не только чувство голода. Не одно оно, по крайней мере.

На соседнем штабном вагоне, наоборот, три «клеща» одновременно навалились на одну «змею». «Клещи» взяли числом. Присосались к извивающемуся телу, отогнув плоскими лапами чешуйки брони.

«Змея» сбила хвостом одного головонога, зацепила и исполосовала костяными крюками на лапах второго. Но третий уже высасывал из-под жесткой чешуйчатой шкуры пресмыкающегося мягкие ткани. Змеиная кожа опадала буквально на глазах. Движения пожираемой заживо твари становились медленными, вялыми, неопасными. В конце концов обмякшая «змеюка» соскользнула вниз вместе со вцепившимся в нее «наездником».

Кто-то все еще стрелял, множа в общей свалке трупы интродуктов, но…

— Прекратить огонь! — потребовал Коган по внутренней связи. — Всем немедленно прекратить огонь!

И пояснил:

— Пока прекратить.

В самом деле, зачем тратить боеприпасы, если твари сами быстро и умело умерщвляют друг друга?

Стрельба стихла. Снаружи теперь был слышен только стук костяных крючковатых наростов на лапах «змей», скрежет зубов о сталь, шуршание да хлипкие смачные звуки — видимо, так «клещи» пробовали на вкус броню вагонов.

Неожиданно открылась дверь лаборатории. Открылась и закрылась снова. В боевой отсек наконец-то вышел док.

— Любопытное зрелище, правда? — с веселой улыбкой на лице спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь. — Межвидовой конфликт во всей своей красе!

Конечно, он был в курсе происходящего. Марина говорила, что в лаборатории тоже имеется наблюдательный пункт.

— Такое случалось раньше? — спросил Егор.