Бронепоезд. Огненный рейд - Страница 53

— А если видишь в лесу человека с ружьем, называй партизаном, — задумчиво дополнил Егор. И поинтересовался как бы между прочим: — Слушай, эти «лесные братья» специально нас поджидали, что ли?

— Ну, вряд ли именно нас. — О чудо! Неприступная и неразговорчивая Мариночка соизволила поддержать разговор. — Скорее всего, опять какие-нибудь беженцы, которых не пустили за Кольцо, промышляют наудачу.

— Опять?

— Ну да. Обычное дело. Мстители типа, мать их… Диверсанты железнодорожные. Выставят разведку с рациями, сколотят боевые группы и ждут экспедиций. Много таких развелось в последнее время. Безбашенные, отмороженные на всю голову. Понимают, что ничего им уже не светит и что твари не сегодня-завтра всех сожрут, вот и готовы чуть ли не сами с гранатами под бронепоезда бросаться.

— Думаешь, беженцы на такое способны? — недоверчиво спросил Егор.

— А ты считаешь, все они безобидные и травоядные? Ни фига! Среди провинциалов есть и хорошие бойцы, и просто озлобленные ублюдки, которые затарились оружием и взрывчаткой по самое не хочу. И те и другие просто так подыхать не собираются. Надеются хоть кого-нибудь из москвичей с собой на тот свет утащить.

Егор вздохнул:

— М-да… Хреновое начало у нашей экспедиции, ты не находишь, Марина? Только-только отъехали, и все шишки сразу посыпались на одну черепушку. И партизаны, и «клещи», и «змеи». Да еще и симбионты эти, которые в Форпост прорвались…

— Да обычное дело, не бери в голову, — отмахнулась Марина. — Это с непривычки так кажется, что все хреново. Потом привыкнешь.

«Обычное дело»? Егор невесело усмехнулся.

— Значит, нас и дальше так встречать будут?

— И так будут, и иначе. По-всякому. Но особой дружелюбности от провинциалов, конечно, не жди.

Девушка помолчала немного и затем добавила:

— Одно могу сказать точно. Дальше дикарей-партизан будет меньше, а интродуктов больше. А что лучше и что хуже — ты уж решай сам.

На этом Марина сочла беседу законченной и опять повернулась к своим мониторам.

В боевой отсек вышел док, что тоже не располагало к продолжению разговора. Егор краем глаза и не без злорадства наблюдал, как научный консультант собственноручно перетаскивает тяжелые пластиковые кули. Ну, раз ему, Егору, вход в лабораторию заказан, то горбатьтесь сами, Леонид Степанович…

Впрочем, док управился довольно быстро. Дверь лаборатории закрылась, а потом…

— Мариночка, — неожиданно ожил молчавший до сих пор внутривагонный селектор: док подавал голос со своей половины вагона. — Зайдите, пожалуйста, ко мне. Будет много работы. Потребуется ваша помощь.

— Да, конечно, Леонид Степанович.

Ассистентке научного консультанта, в отличие от Егора, в лабораторию входить было можно…

— Егор, а вы пока посидите за пультом наблюдения.

И — щелк. Конец связи.

Что ж, посидеть на пульте — не проблема. Егор спустился вниз и занял удобное и теплое еще после Марины кресло. Однако расслабиться на новом месте ему не дали.

Два раза коротко рявкнула сирена. «Слушать всем!»

Неужели опять нападение?! Егор бросил взгляд на мониторы. Нет, возле железки вроде все чисто. Впрочем, и одиночного сигнала «Внимание, к бою!» тоже ведь пока не было. Пока предлагалось просто послушать. Ладно, послушаем.

Снова заработала «межвагонка». Из динамика раздался голос комброна:

— Дежурным по вагонам доложить о расходе боеприпасов.

Зазвучали беглые отчеты…

— Первый вагон. Полный расход оперативно-тактического запаса.

— Второй вагон. Полный расход.

— Третий вагон. Восемьдесят пять процентов.

— Четвертый вагон. Полный расход.

«Да уж, неутешительная статистика», — подумал Егор, прислушиваясь к докладам.

— Пятый вагон. Полный…

— Шестой… Девяноста три процента…

— Седьмой… Семьдесят девять…

— Восьмой… Полный…

Вскоре отчитались все вагоны. Кроме одного, не находившегося в прямом подчинении Когана.

— Исследовательский вагон, почему молчим? — спросил Коган. Даже фоновый шум и потрескивание динамика не могли скрыть сочившейся из голоса полковника неприязни. — У вас что, полно патронов?

Егор, пожав плечами, вдавил кнопку межвагонной связи.

— Исследовательский. Полный расход оперативно-тактического запаса, — доложил он.

— Экипажам вагонов пополнить запасы на базе, — распорядился Коган. — Исследовательский, вас это касается тоже. И впредь, по возможности, никому не допускать перерасхода боеприпасов.

«Вот именно, по возможности! — мысленно усмехнулся Егор. — Немаловажное уточнение. А если такой возможности не будет? Если опять встанем на разбитых рельсах и со всех сторон снова попрут интродукты?»

— Напоминаю, — продолжал комброн. — Наша задача — не вести с партизанами и тварями бои на уничтожение, а прорываться через заслоны.

Последовала непродолжительная пауза. Слабое потрескивание в динамике свидетельствовало о том, что Коган еще не отключился от межвагонной связи, а значит — не закончил. И точно…

— Значит так, боеприпасы экономить, но не расслабляться, — снова заговорил он. — Вряд ли партизаны жили в лесу. Где-то поблизости должна находиться их база. Возможно, мы будем проезжать мимо нее.

Через некоторое время из лаборатории вышла Марина. Задумчивая и молчаливая — видимо, под впечатлением от проведенной на пару с доком вивисекции. На этот раз выбрасывать из вагона останки интродуктов не пришлось. Видимо, все без помех ушло в лабораторные сливы.

— Ну и как твари? — поинтересовался Егор, уступая место у пульта.