Бронепоезд. Огненный рейд - Страница 5

— Прошу артподдержки! — кричал кому-то в рацию Труба. — Повторяю: прошу артподдержки! Замечены интродукты в районе Восточного сектора. Рязанское шоссе, квадрат тридцать девять двадцать один! Повторяю: Рязанка, квадрат тридцать девять двадцать один! Запрашиваю десять осколочно-фугасных! Да нет, мать твою! Не беженцы! Твари! Да, сначала были беженцы, епть, теперь твари! Что делают? Провинциалов, мля, жрут! Угроза Кольцу? Непосредственной угрозы пока нет, но в любой момент могут попереть и на нас! Что значит «накроем, когда попрут»?! Слушай, ты, козел безрогий, я тебе русским языком говорю, что твари попрут на нас в любой момент. Ладно, хрен с тобой, жмотина тыловая, давай хоть пять осколочных.

Где-то за многоэтажками Волгоградки ухнул залп невидимой батареи. Егор услышал гулкое эхо выстрелов, потом свист снарядов, выворачивающий всю душу наизнанку. В такие минуты всегда кажется, что стреляют по тебе.

Снаряды, перелетев через Стенку, легли точно в указанный квадрат. Пять огненных бутонов расцветили ночь. Егор поежился, представив, какой град осколков сыпанул сейчас по Рязанке и дальним полуразрушенным зданиям у шоссе. Вот только осколками этими посекло лишь беженцев, которых еще не успели сожрать.

Крысовидные интродукты с необычайным проворством сдернули прочь, едва заслышав свист снарядов. Твари, крутившиеся вокруг Кольца, быстро учились и уже усвоили, когда можно нападать, а когда лучше отступить.

Они сгинули в темноте так же внезапно, как и появились, унося в челюстях по три-четыре истерзанных человеческих тела сразу. Впрочем… Одни твари сгинули, другие — появились.

Видимо привлеченное шумом стрельбы, к Рязанке устремилось летающее отродье. «Один, два, три, пять, семь», — считал Егор летунов, мечущихся в лунном свете. Пару раз он уже видел таких. Короткое туловище, длинная шея, маленькая голова, большая пасть, размах крыльев — с «икарус»-гармошку. Эта стая тоже попыталась урвать свое, атаковав с воздуха чудом уцелевших и разбегавшихся теперь в разные стороны беженцев.

Одна «птичка» неосторожно приблизилась ко МКАД. Тварь тут же поймали лучами два прожектора.

На крыше высотки за спиной Егора выдал убийственную скороговорку зенитный пулемет. Автоматчики на Стенке добавили свою порцию свинца. Подстреленная тварюга с оглушительным клекотом прянула прочь от Кольца. Однако далеко отлететь не смогла. Упала где-то за Рязанкой. Остальные летуны тут же устремились к раненому сородичу. Они теперь тоже не останутся без добычи.

Стрельба стихла. И на этот раз — до утра.

Беженцы были остановлены. Нападение интродуктов отбито.

Глава 3

— Ну и какого ты уперся? Почему не стрелял, когда было приказано стрелять? — Подполковник Кабаев, возглавлявший оборону Восточного сектора, смотрел на Егора тяжелым немигающим взглядом больших, чуть навыкате, выцветших глаз.

Нездоровое одутловатое лицо подполковника было похоже на лицо утопленника.

Егор глаз не отвел. В просторном кабинете с окнами, забранными решеткой (на всякий случай: иногда через Стенку сквозь огонь зенитчиков все же пролетали мелкие тварюшки, которых потом отстреливали милиция и части гражданской самообороны), кроме них, больше не было никого. Егора и подполковника разделял заваленный бумагами стол.

— Гус, я ведь тебя давно знаю…

Это была истинная правда. Еще до начала всех этих катаклизмов Егор служил под началом Кабаева. Да и позже неоднократно отличался при отражении атак тварей, удостаиваясь личной похвалы подполковника.

— И я хочу помочь.

Наверное, это тоже было правдой.

Но Егор молчал. Кабаев вздохнул:

— В чем дело, Гус? Все стреляли. Ты — нет.

— В контракте, который я подписывал, нет такого пункта, чтобы расстреливать беженцев, не проявляющих агрессии и не представляющих угрозы, — отчеканил Егор.

— Но в контракте имеется пункт о беспрекословном подчинении командиру.

— «Во всем, что касается обороны города от интродуктов», — процитировал Егор упомянутый параграф.

Кабаев неодобрительно покачал головой.

— Согласен, форма контракта несколько… хм… устарела, скажем так. Но в конце концов, не в бумажке же дело. Ты взрослый и, как мне до сих пор казалось, разумный человек. Ты должен понимать, Гус есть определенные правила, по которым всем нам теперь приходится играть. Либо ты следуешь этим правилам, либо выходишь из игры. А выход здесь один. За Кольцо. Все ясно?

— Нет. — Егор упрямо выставил подбородок. — Не все. По людям палить зачем? Нас поставили оборонять Кольцо от тварей.

— Раз поступил приказ, значит, так надо было. По людям надо было. И иначе было нельзя.

— До прошлой ночи обходились без этого.

— А больше вот не обходимся. — Кабаев покачал головой. Вздохнул: — И у нас теперь тоже не обходится.

— В каком смысле «и у нас тоже»? — не понял Егор.

— На южном и северо-восточном участках уже расстреливали беженцев. И на западном было пару раз.

— Расстреливали? — Егор удивленно поднял голову.

Стреляли на Кольце часто. Только до сих пор он думал, что стрельба велась исключительно по тварям-интродуктам. Выходит, ошибался.

— Расстреливали-расстреливали, — заверил его подполковник. — Только это… ммм… не афишировалось, в общем.

Ну да, это не та работа, которой стоит гордиться.

— До сих пор наш сектор был относительно благополучным, — продолжал Кабаев. — Но когда беженцы прут отовсюду, нельзя все время оставаться чистенькими.

— По Рязанке шли в основном женщины и дети.